Исторические путевые заметки: по северным озерам
Продолжаю свое маленькое большое путешествие — перебираюсь от иткульской жемчужины в Синарскую группу озер. Здешние берега давно облюбованы снежинцами (по праву постоянного места жительства) и свердловчанами. Цены на дома в окрестных деревнях поднялись в разы. Впрочем, озерная история тише и медленнее суматохи нашей слишком человеческой жизни.
Ташкуль:
Каменистое озеро
Иногда полезно «спрятать» от человеческих глаз удивительные природные места — спрятать в уральских лесах у подножия горных хребтов или, как в случае с Ташкулем, закрыть дорожку к нему закрытым городом.
У «каменистого озера» — а именно так Ташкуль переводится с башкирского — есть своя великолепная тайна: это одно из самых глубоких озер Челябинской области. Некоторые говорят однозначно: самое глубокое. «Глубина его действительно замечательна, — писал век назад Леонид Сабанеев. — В некоторых местах она достигает семнадцати сажен (36,7 м), а прозрачность воды его такова, что и на этой огромной глубине в тихую погоду можно ясно различать белые камни на дне». Кстати, дно его расположено крутыми уступами, которые имеют вид огромной каменной лестницы; в некоторых местах глубины резко обрываются вниз прямо у берега. Именно глубина является причиной, что Ташкуль никогда не цветет.
Татыш
А вот за рыбой — что век назад, что сейчас — предпочтительнее отправляться на соседнее озеро Татыш. Очень чистое озеро, спрятанное среди сосновых и березовых лесов, оно лучше всего отвечает своему имени. И у татар, и у башкир корень «таты» обозначает «ласковый», «спокойный», «мирный». Рыбе здесь тоже хорошо. Татыш не столь глубок, как его сосед; есть и заросли камыша, и илистое дно, и много корма. Л. Сабанеев рассказывает, что в прошлом за год вытаскивали более двух тысяч пудов крупной рыбы (30 тонн) — чебака, окуня, ерша, щуки, карася. Причем, татошская рыба ценилась вдвое выше иткульской. Да и как иначе, если окуни и караси превышали порой три килограмма, а чебаки попадались и в полтора! В новое время к привычным обитателям озера добавились карпы и лещи.
Теренкульчик, Ташкуленок то ж
Маленькие, незначительные озерки, обычно, не попадают в книжки. Но мимо Теренкульчика или, как его еще называют, Ташкуленка молчаливо не проходил никто. Он замечателен во многих отношениях: совсем небольшое по площади, Ташкуленок достаточно глубок — до 6 метров. К тому же так просто к нему не подберешься — его берега, заболоченные и поросшие кустарником, со сваленными бобрами деревьями, отдают глухоманью и отрешенностью, но вместе с тем вода не цветет и остается прозрачно-золотистой.
Теренкульчик-Ташкуленок вошел и в рыбацкие байки. Тот же Л. Сабанеев рассказывал, что долгое время озеро считалось совершенно безрыбным. Но вот однажды один башкирец случайно обратил внимание на плескание стеснившейся рыбы. Не говоря никому о своем открытии, решил воспользоваться им по первому льду. «Результат превзошел все его ожидания: с одной удочкой первые дни он вытаскивал, трудно поверить, до 15 пудов рыбы (240 кг), большею частью окуня и чебака. Само собою, за ним стали следить, и молва об этом открытии разнеслась по всей окрестности. За две недели более 40 рыболовов вытащили никак не менее 2000 пудов (32 тонны). Затем количество рыбы сразу уменьшилось, пошла мелочь, и рыболовство не стало представлять особенных выгод…»
Окункуль
Самое северное на Каслинском Урале большое озеро, названное по башкирскому мужскому имени, — Окункуль — имеет и свое народное топонимическое объяснение. Местные рыбаки рассказывают о том, что когда-то озеро просто кишело окунями, что их можно было доставать голыми руками. Это похоже на правду. Л. Сабанеев, чьему профессиональному мнению и доверяемся, писал, что рыбаки здесь пудами набивали острогой чебака, леща, окуня, карася, щуку и вообще никогда не уходили без улова.
Кстати, в XVIII веке, когда шла активная продажа башкирских земель заводчикам, башкиры это рыбное богатство «проворонили», не воспользовались им на правах вотчинников. Тот же Сабанеев назвал грустную причину: лень. «Всякий труд в тягость башкирцу, и поэтому немногие из них постоянно занимаются рыболовством; они ловят рыбу, только когда в доме не останется куска хлеба…» Продать прибыльно тысячи пудов рыбы за сезон — это уже заслуга владельцев Каслинских заводов и местного помещика Клеопина, выкупивших земли вместе с озерами. Сегодня рыбалка, к слову, тоже платная. Утешает, что приличный клев возможен и зимой, и летом — что с лодок, что с берега или донными сетями.
Карагуз:
Рыба воду на себе носит
Но самым богатым на улов в прошлые времена было озеро Карагуз, названное по-башкирски в честь орла-беркута — «черная птица». «В сущности, это огромный рыбный садок, в котором рыба отъедается и растет необыкновенно быстро, — пишет Л. Сабанеев. — Это кормное озеро, которое изобилует питательным небольшим рачком — мормышем. Коренная рыба здесь — карась, но пересаженные сюда чебаки, окуни и ерши в короткое время необыкновенно размножились и достигли значительной величины». Причем, настолько, что летом от рыбы, приступающей в жару к берегу и ищущей выхода, озеро словно колышется, «рыба воду на себе носит» — «и вдруг, точно по сигналу, внезапно выпрыгивает из воды и с шумом, подобным раскату грома, падает обратно». Сейчас такого, конечно, не увидишь, но…
Деревушка на берегу «От самой воды начинаются огороды. Только не на всех участках стоят дома. Пустеет деревня Знаменка, и улицы ее похожи на рот старухи с дырками выпавших зубов-домов. Было три улицы, стало две, — пишет с грустью в своих зарисовках академик-ядерщик Борис Литвинов и добавляет „современности“: — На них всё больше и больше появляется горожан. Цены на деревенские дома поползли вверх, а число коренных жителей вниз. Горожане все переделывают на свой манер, чуждый вековому опыту уральской деревни…» Увы, опыт у Знаменки был не слишком… Бывшие башкирские земли Салзаутской волости купил в 1753 году горный чиновник Никифор Герасимович Клеопин (как и земли под Тюбуком, Воздвиженкой, Григорьевкой и другими селами). Затем деревня перешла Никите Демидову. Помещичье, крепостное землевладение не «располагало» к богатству — жители деревни занимались земледелием, рыбалкой, выжигали древесный уголь для Каслинского и Сысертского заводов. Правда, при советской власти Знаменка чуть было не расправила крылья. В конце 1920-х годов здесь появился совхоз «Заветы Ильича». В деревне ходит апокриф, что в Знаменку приезжала и «жена Ильича» — Надежда Константиновна Крупская. «Была в нашей школе, агитировала, чтобы все в хорошо учились и ставили спектакли, — вспоминает старожилка
Синара:
Муж и жена — одна сатана
Воспринимать Каслиозерье можно по-разному — но именно с разной степенью яркости и удивления, без какого-либо молчаливого равнодушия. Если кому-то доводилось лететь над этими озерными широтами, да еще в солнечный день — восторгу не было предела: казалось, что бескрайний зеленый ковер лесов усыпан зеркальными осколками. И два самых крупных: Иткуль и Синара. Поэтических сравнений тоже было немало. Но очень точно поступил уральский краевед Александр Моисеев, назвав эти два озера мужем и женой, у которых дюжина детишек-озерышек: Окункуль, Карагуз, Черновское, Чиганы, Багаряй, Ташкуль, Татыш, Черкаскуль. Все это и составляет северную синарскую семью. Причем, все озера соединены постоянными или временными протоками. И с Иткуля в Синару бежит река Исток…
Семейное предание
Как и в любой семье, у двух озер есть своя легенда; причем, восходит она к Иткулю и связана со старыми башкирскими племенами: сальютов (терсяков) и сынрян. Предание, естественно, о любви и с шекспировским размахом. «В племени сынрян была красивая девушка Синара, с лицом круглым, как луна, и с глазами, как звезды. А в племени сальют жил юноша Шихан — высокий, могучий в плечах, мог мечом дерево разрубить с одного размаха, и охотник прекрасный. Познакомились они и полюбили друг друга. Тем временем между племенами разгорелся спор из-за пастбищ, перешедший в настоящую вражду. Опечалились влюблённые, что пробежала чёрная кошка между племенами, а родители не велят им больше встречаться. О женитьбе и вовсе речи нет. Договорились сбежать, и в назначенный час выехали из своих кочевок навстречу друг другу. Это заметила мать Синары и всё поняла. Чтобы не накликать беду на всю семью за непослушание дочери, она ее прокляла — мол, пусть льет слезы и превратится в озеро, из которого речка бежит. Шихан увидел, как летящая на скакуне ему навстречу Синара вдруг разлилась чистой озерной водой, и окаменел от этого. С тех пор стоит могучий Шихан в виде скалы неприступной…»
Общее древнее
Родственные души двух озер будут подчеркнуты и глубокой древностью. Как и на Иткуле, на Синаре будет открыто древнее городище. Произошло это случайно и просто. В 1998 году один из жителей Снежинска передал археологам находки, которые он сделал на мысе Небаском (в народе этот мыс называют Петушком). Археологическая экспедиция во главе с
Демидовская копанка
От истока реки Синара в сторону озера Силач уходит ныне почти неприметная, поросшая кустарником и лесом канавка — все, что осталось от некогда серьезного гидротехнического проекта демидовских времен.
Основной проблемой Каслинского железоделательного завода была нехватка воды в заводском пруду — ее уровень постоянно колебался, что сказывалось на производстве. Еще во времена основателя завода Якова Коробкова эту проблему пытались решить с помощью канав, искусственных протоков, соединивших между собой каслинские озера. При
Чудские переселенцы
Экспериментировать с природой не всегда вредно. В 1911 году, на большом подъеме отечественного дореволюционного предпринимательства, местные арендаторы озер и работорговцы пошли на занятный опыт — и к знаменитому на всю округу крупному синарскому ершу решили добавить сига, ценную промысловую рыбу из семейства лососевых. Мальков сига и даже икру везли издалека — из-под самого Санкт-Петербурга: с Чудского озера и Ладоги. Озеро Синара стало первым на Урале водоемом, которое приняло «чудских переселенцев». Затем они появятся и в других озерах: например, в Тургояке. К слову, чудские сиги в уральских водах прижились, адаптировались и чувствовали себя превосходно.
Музыка над озером
Современная жизнь озера Синары вполне соответствует городскому статусу — 50-тысячный Снежинск вносит в нее свои коррективы. На зеркальной глади Синары «цветут» пестрые паруса снежинского яхт-клуба, а над озером плывет музыка. На берегах Синары «прописались» разные музыкальные фестивали: например, фестиваль авторской песни «Листопад» и рок-фестиваль городов «Росатома» — с неизменными мастер-классами и гала-концертом. Зимой наступает время восстановленной церкви Знамения Божьей Матери в селе Воскресенском — на крещение во льду Синары вырезаются купели-иордани и освящается вода…
Силач:
Неизвестный рисунок
Иногда поражаешься, насколько по-разному люди видят, воспринимают одно и то же место. В своих исторических изысканиях наткнулся на удивительный старинный рисунок. Если бы не подпись под ним, счел бы, что это озеро где-нибудь в уютной тихой Европе или вообще в стране эльфов, гномов и хоббитов.
Вид на озеро
Силач и Уральские горы принадлежит потомку старинного шотландского рода Вильяму Споттисвуду, который предпринял путешествие на тарантасе по восточной России осенью 1856 года. На его пути: Екатеринбург, Касли, Кыштым, Златоуст. Итогом стала книга с гравюрами и описанием наших краев. Кстати, сам автор — не просто «скучающий турист». Выпускник Оксфорда, доктор математики, Споттисвуд через два десятилетия после своего российского путешествия станет президентом Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, а похоронен будет в Вестминстерском аббатстве…
Радующий родину
Сейчас невозможно сказать, как из названного по древнему тюркскому имени Илашты — радующий родину — озеро превратилось, видоизменилось в русского Силача. Внешних причин, кроме традиционной суровости уральских просторов, практически нет. Это далеко не самое большое озеро в каслинской цепи — чуть больше четырех километров в диаметре — и не самое глубокое. По берегам, поросшим лесом, хоть и есть каменные выступы, но не чета Иткулю. Рыба тоже обычная, уральская: плотва, окунь, карась, линь, язь, щука, ерш. Правда, в 1911 году ихтиолог
Город в нагрузку
Близость города сказывается на любом водоеме. Силач со Снежинском на берегу — не исключение. Городская инфраструктура с очистными сооружениями досталась озеру в нагрузку за цивилизацию. И хотя специалисты, которые осуществляют контроль за содержанием вредных веществ в воде, говорят о допустимых нормах и стабильном состоянии озера, местные жители — особенно вниз по каскаду озер — им не слишком верят. Силач все чаще стал промерзать зимой, что приводит к гибели рыбы. Его дно становится все более илистым и впитывает в себя снежинский «производственный мир», как губка. Немного спасает болото между озером и очистными сооружениями — тростник, камыш и ил служат дополнительным природным фильтром. Такова данность, которую приходится принимать. Но отдыхать люди предпочитают за протокой, по ту сторону Мендаркиного мыса — на Сунгуле…
