Музей Челябинского цинкового завода
Посещение этого музея организовал yuvlatyshev. Были мы там в среду 6 апреля, вместе с экскурсией, которая каждую среду проводится для только что принятых на завод новых сотрудников. Несмотря на то, что музей занимает сравнительно небольшое помещение и был создан на заводе совсем недавно, он может похвастаться хорошо продуманной экспозицией, добротным исполнением и интересными экспонатами. Первые экспонаты установлены ещё в коридоре, перед входом в помещение, занимаемого музеем. Экскурсию ведёт Наталья Алексеевна Анисимова, начальник отдела персонала завода.
Наталья Алексеевна рассказывает о заводских технологических процессах, показывая цеха прямо на фотографиях — очень наглядно, кстати.
Первый экспонат, который можно заметить на первом снимке — это масляный выключатель на 10 киловольт и 1200 ампер, изготовленный в 1930-е годы итальянской фирмой Magrini. На табличке написано, что он был смонтирован на подстанции «Фидерная» и эксплуатировался с момента пуска завода (в 1935) и до 1990-х годов.
Ещё один антикварный агрегат — установка для испытания изоляции электрооборудования «Кенотрон», изготовлена на Московском рентгеновском заводе в 1937 году. Эксплуатировалась в электротехническом цехе до 1990-х годов.
А это, на мой взгляд, самый удивительный экспонат. Правда, это макет — оригинал вряд ли смог бы уцелеть до наших дней. Из таких просверленных брёвен в тридцатые годы, во времена строительства завода, был построен водопровод.
Стротельство шло с недофинансированием и постоянными сбоями в снабжении. Особенно остро проблема стояла с подачей воды, но о нормальном водоводе даже и не мечтали, так как достать в те годы металлические трубы было чрезвычайно трудно. Выход подсказал один опытный плотник, предложив изготавливать трубы из брёвен с помощью сверла, укреплённого на шестиметровой штанге. Затем их стыковали с помощью втулок, свёрнутых из стального листа. Через этот водовод построенная на берегу Миасса водонапорная станция закачивала воду в водонапорную башню.
[фото из книги «Цинк, годы, имена"]
А на этой фотографии показан процесс изготовления труб.
Катоды для электролиза.
А это траверса, использовалась при сдирке цинка с катодов.
Сдирка была чрезвычайно трудоёмкой операцией — самая тяжёлая работа до момента автоматизации предприятия. На этом макете как раз показана работа сдирщиков.
А вот ещё один макет — территория завода на момент запуска в 1935 году. Можно, кстати, сравнить с современным снимком: теперь заводоуправление с двух сторон подпёрто более поздними постройками, а вся оставшаяся территория застроена новыми цехами. Четыре жёлтых домика с самого левого края — это жилые бараки. Да-да, раньше люди жили прямо рядом с заводом. Не все, конечно — жили также и в городе, и в Кирсараях, и даже в посёлке Бакал. Своего жилого посёлка у завода тогда ещё не было, он появился только после войны. Но об этом чуть позже.
Помещение музея выглядит так.
Стенд, посвящённый довоенной истории.
Вообще, довоенная история Цинкового завода — это сплошная череда смены руководителей. В тридцатые годы ротация руководящих кадров вообще была широко распространена. Запросто могли, скажем, назначить руководителем промышленного предприятия человека, который поставил на ноги птицефабрику. Все руководители завода, естественно, в экспозиции представлены, но мне наиболее ярким показался и то даже не директор, а главный инженер, осуществлявший техническое руководство заводом сразу после окончания его строительства. Дело в том, что это был американец (капиталист!) Юлиус Гиллис, прибывший на завод в мае 1935 года по контракту об оказании технической помощи. Вот что пишут о Гиллисе авторы книги «Цинк, годы, имена»:
Его участие в освоении производства носило конкретный и практический характер. Он все показывал личным примером — от выгрузки концентрата из вагонов до снятия пенки с расплавленного цинка и укладки чушек в штабеля. Сам брал в руки лопату и топор, гаечный ключ и сдирочный нож, чертежный карандаш и логарифмическую линейку. В русском языке он был не особенно силен и подкреплял свои слова карандашом. Вся деревянная аппаратура на заводе носила следы его рисунков и схем. В воспоминаниях ветеранов завода сохранилось немало эпизодов, характеризующих стиль работы Ю. Гиллиса. Вот лишь некоторые из них.
«Мистер Гиллис нашел начальника выщелачивательного цеха и возбужденно говорит: «Там очень много маленьких дров». Берет недоумевающего начальника цеха за рукав и подводит его к сгустителю Дорра, где плавают щепки, оставленные плотниками. Увидев, что его не совсем понимают, Гиллис засучил рукава и начал вылавливать щепки, подплывающие к сливным отверстиям. Наконец начальник цеха понял и немедленно последовал его примеру. Когда щепки были выловлены, оба вымыли руки под шлангом, вытерли их носовыми платками и, удовлетворенные, пошли по цеху, разговаривая и жестикулируя».
«Шла размывка сгустителя. Мистер Гиллис сидел на нем верхом и что-то говорил рабочему, размывающему кек. Рабочий не понимал, что от него требуется. Тогда Гиллис по бандажам (первое время по ним лазили все, кроме, пожалуй, директора завода) добрался до лестницы, спустился в сгуститель, взял в руки брандспойт и долго с увлечением показывал, как надо вести размывку. Общий язык найден».
«Забился сгуститель. Мистер Гиллис долго ходил вокруг и ждал, что сгуститель пробьют. Когда у доррщика ничего не получилось, Гиллис сам взял проволоку, по-особому ее выгнул и вместе с доррщиком полез под сгуститель. Не прошло и двух минут, как из-под сгустителя вырвался поток пульпы, затем он прекратился, и появились Гиллис и доррщик, оба промокшие до нитки. Перед уходом Гиллис объясняет всем, в чем было дело».
Много полезного сделал Гиллис за время своего пребывания на заводе. Обращала на себя внимание одна характерная черта стиля работы американского специалиста. Если с ним спорили, он никогда не настаивал и не заставлял делать по его указанию, хотя имел полную возможность руководить, опираясь на силу приказа и будучи техническим директором завода. Он предоставлял возможность работнику самому убедиться в ошибочности выбранной позиции, зато после этого рекомендуемые им мероприятия выполнялись беспрекословно.
На письменном столе у Гиллиса всегда лежал только один карандаш. Бумаги он недолюбливал и разделывался с ними с завидной быстротой, причем решал вопросы просто, технически грамотно и не без остроумия. К большим управленческим штатам относился скептически и говорил, что для такого завода в заводоуправлении достаточно иметь шесть человек. За свою деятельность Гиллис пользовался в коллективе всеобщим уважением.
Возвратившись в Америку, Гиллис опубликовал статью, в которой с похвалой отозвался об уральских рабочих и специалистах.
Аутентичный уголок руководителя: письменный стол, кресло, телефон, статуэтка Серго Орджоникидзе (завод какое-то время носил его имя). Слегка приоткрою военную тайну — потом нам рассказали, что мебель эта подлинная — её нашли на заводе, в одном из кабинетов. В этом кресле некогда сидел главный инженер, а внутри ящика стола всё забрызгано чернилами — короче говоря, самый настоящий раритет живой истории.
Продукция военных лет, в которой использовался цинк, произведённый Челябинским цинковым заводом. В военные годы пришлось, конечно же, тяжело. Даже, я думаю, тяжелее, чем на других заводах — женщин и детей на сдирку цинка не поставишь, поэтому рабочим, не ушедшим на фронт, была увеличена продолжительность рабочего дня.
Регалии социализма.
Государственные награды, полученные заводом.
Образцы продукции. В центре — семимиллионная тонна цинка, полученная в 2000 году. В стеклянной колбе слева — концентрат, из которого получают цинк. Белый порошок справа от него — он же, но перемолотый. Справа — индий, кадмий, серная кислота.
Наталья Алексеевна показывает брусок индия — это редкоземельный металл, который идёт на экспорт. У него есть такое свойство — если взять его голыми руками, то на поверхности остаются отпечатки пальцев. Поэтому его всегда упаковывают в полиэтилен.
Советская история предприятия — период активного промышленного жилого строительства, трудовых достижений и укрепления социалки. Я не буду сейчас подробно останавливаться, чуть позже ещё вернусь к этому вопросу. Но особо стоило бы отметить экологические достижения — в последние годы они действительно заметны. Ещё в восьмидесятые, проезжая на трамвае по Свердловскому тракту, пассажиры во всём вагоне зажимали носы — ощутимо несло с одной стороны от Лакокраски, а с другой — с Цинкового. Но теперь ситуация кардинально изменилась. Конечно, вредные выбросы есть и сейчас, но если смотреть по ПДК, то их выделяется в десятки раз меньше, чем полагается по нормативам. Для сравнения — за год Цинковый завод выделяет столько же вредных веществ, сколько ЧЭМК за 3−4 дня работы, а Мечел — за 30−40 минут. Конечно, ещё есть, куда стремиться, но уже сейчас ЧЦЗ не отличается ни по качеству продукции, ни по экологической ситуации от предприятий, находящихся в Европе.
Пару слов о предприятии. В настоящее время холдинг состоит из трёх предприятий.
Во-первых, это сам Челябинский цинковый завод (генеральный директор Андрей Михайлович Паньшин). Здесь работает порядка 1800 человек.
Во-вторых, компания «Nova Zinc» в Казахстане (генеральный директор Сакен Койшанович Койшанов) — там находятся рудник и горно-обогатительная фабрика. Численность персонала — примерно 1200 человек.
В-третьих, это компания Brock Metall в Великобритании — порядка 50 человек, там изготавливают цинковые сплавы под давлением.
Внедрённый в 2003 году автоматизированный комплекс электролиза цинка позволил начать выпуск цинка качества Special High Grade с чистотой металла 99,995%. А в декабре 2004 Лондонская биржа зарегистрировала марку CZP SHG (Chelyabinsk Zinc Plant Special High Grade). Теперь цена на продукцию определяется Лондонской биржей, идёт она и на экспорт, но основные потребители — ЧТПЗ, ММК, Северсталь и другие крупные металлургические предприятия страны.
Ролик о Челябинском цинковом заводе предоставлен отделом по работе с общественностью.
Все предприятия, входящие в холдинг, реализуют два основных вектора. Первое — это модернизация и автоматизация, которые идут постоянно. Есть план на 5 лет вперёд, где написано, что и как будет делаться. B второе — это забота о коллективе и социальная база. Причём такой социалке, пожалуй, позавидовал бы даже рабочий предприятия советских времён. Я просто перечислю — бесплатное питание, хорошо оснащённый здравпункт, программы вакцинации. База отдыха «Лесная застава», которая зимой и летом превращается в детский оздоровительный лагерь. Постоянно конкурсы с подарками и другие мероприятия. Ветеранская работа. Социальные гарантии, зарплата выплачивается три раза в месяц. Спорт — отдельная тема. У завода сильная воллейбольная команда. Кроме того, проводятся массовые мероприятия, лыжные забеги. Прямо на территории завода есть спортивный комплекс со спортзалом и тренажёрами. Спортивных наград очень много — здесь лишь малая толика. Есть ещё награды заводской команды КВН, которая называется «30-й элемент» (цинк — тридцатый элемент в таблице Менделеева).
Картина «Серго Орджоникидзе на Цинкострое». Я тут, правда, увидел небольшую нестыковочку — задний план срисован с фотографии 1935 года, а товарищ Серго приезжал на завод в 1934.
Напоследок — круговая панорама музея.
В коридоре здания заводоуправления увидели такой витраж. Жаль, что его сломают — в здании в скором времени намечается ремонт.
Фотографии ветеранов и передовиков на доске почёта перед проходной довершают картину стабильного, хорошо работающего предприятия. Всё так, как и должно быть.
Источники:
Годовой отчет ЧЦЗ за 2009 год
