Первый выезд в окрестности Александровки

Хоть и робко, но все-таки неотвратимо на уральскую землю наступает желто-зеленая зима. Некоторые пережившие белую зиму растения, спешат совершить свой цикл размножения, совершенно справедливо не доверяя нашему суровому климату. Ну, а мы тоже не теряем драгоценных теплых дней и едем приобщиться к матери-природе.

Приобщаться решили в окрестностях деревни Александровки, что южнее Тюлюка. Эта местность лежит в распадке между грядами горных хребтов Зигальга и Бакты и является долиной, по которой течет река Юрюзань, которая еще хоть и не велика, но уже весьма строптива и не проста для преодоления некоторых бродов и полуразрушенных мостов. На будущее, в выезд II, хочется уделить больше внимания вползанию на эти хребты, ввиду нереальной красоты видов, открывающихся с них. А пока, по пути в Александровку, мы занимались приручением коня второго экипажа к преодолению различных водных преград:

К слову сказать, конь с экипажем с честью прошли все испытания, выпавшие на их долю, несмотря на грязевые ванны и тучи комаров вперемешку с мошкой и прочим гнусом.

Дело шло к вечеру, и мы в поисках заночевинга, прошли деревню и свернули по направлению к реке, где, судя по разным источникам, должен был находиться мост. В планах была попытка взятия Измаила перевала, подъем на который начинался сразу за мостом и, в зависимости от результата, организовать стоянку на горе или под ней. Путь к вкусным местам, как обычно, преграждало коварное болото с Тортиллой и прочим Дуремаром, но этим нас пугать бесполезно и мой УАЗ, взяв след, тут же радостно погрузился в прохладную жижу.

Небольшой лебедкинг, вскрышные работы, и вот проложена новая дорога по болоту, по которой огромный и тяжелый Патруль прошел без остановок, как танк. Остальной кусок по мокрой лесной земле был пройден без происшествий и мы, наконец, добрались до милейшей поляны, где и встали лагерем. Обещанный мост через Юрюзань, условно говоря, был, но его состояние не способствовало легкому проезду, да и месиво, сразу за ним, обещало приятное и с пользой для тела времяпровождение.

Вечерело, холодало, красиво загорался закат, комары постепенно падали в траву, вечерние пичуги звонко щебетали в кустах, с любопытством посматривая на пришельцев. Потрескивал костер и мы, вкусив запеченного на углях мяса, одичавшей за время дороги свиньи и, запив его добрым французским коньяком, наслаждались звуками леса и вкусным лесным воздухом, вперемешку с дымом костра. Место было удивительно красивым, ни один нормальный человек не должен был в здравом уме пробиться сквозь топь болота, чтобы помешать нашей идиллии.

Но, внезапно, из кустов, бодро шагая и дудя в горны, вышли четверо мужиков, в руках они тащили баул с резиновой лодкой, флаг и ружье. Побродив по крутому берегу, они, не найдя нормального подхода к воде, разместились недалеко от нас, и вежливо попросили вскипятить чай на нашем костре, мы совершенно не возражали и они принялись неторопливо накачивать свою посудину. Из разговоров с ними мы выяснили, что на гору нам ни за что не подняться, даже если мы пройдем мост, это обычная реакция всех бывалых людей: «да вам там никогда не проехать»… Но зато они рассказали, что по территории заповедника проходила узкоколейная железная дорога, рельсы которой давно переплавили на орала, а вот насыпь от нее осталась знатная и по ней можно проехать до очень интересных и красивых мест. Тут не наврали. Накачав, наконец, свое судно, мужики отправились вплавь, а мы завалились спать, отложив на утро обсуждение завтрашнего маршрута.

Ночь была прохладной, а под утро и вовсе включили морозяку, поэтому часов в пять, в попытках натянуть на себя все имеющиеся теплые вещи, меня привлек какой-то посторонний звук. Протерев запотевшее стекло, обнаруживаю неподалеку УАЗ 469. Большой вопрос, что нужно людям в субботу в пять утра в тупиковом месте, да еще и с непростым заездом. Подумав на вчерашних охотников, засыпаю, но через некоторое время из леса раздается выстрел, который снова разбудил меня. УАЗ отогнали в кусты на берегу и теперь оттуда раздавалась бодрая музычка: — странные какие-то охотники, подумал я, снова засыпая. Но солнце уже вылезло из-за гор и верхушек деревьев и нагло светило, мешая утреннему сну. По реке полз слабый туманчик, снимать уже было поздно, но и спать не хотелось, поэтому я вылез наружу, измочив ноги в обильно выпавшей за ночь росе и пошел мочить лицо в походном умывальнике. Это не пятна на матрице, это комарики на воздушных шариках, обиженные, что я их выгнал из теплой машины.

Было около восьми градусов жары, поэтому пришлось раздуть, уснувший за ночь костер, и с удовольствием посушить возле него, вмиг озябшие ноги. Тем временем, движуха вокруг соседнего лагеря усилилась и из кустов, в котором пасся УАЗ, выбралась девица и пошла в сторону полуразрушенного моста. Обратно же, через несколько минут, выплыла в сопли упитая дивчина, грязная, с совершенно чумовым взглядом и поплыла в мою сторону, выписывая идеальную синусоиду. Ее подруга скорректировала волшебный полет окриком: — Маша, это не наш мужчина, чему я был ей очень признателен. Маша тем временем, как матерый лось, не разбирая дороги и сокрушая мелкое подлесье, заложила длинный вираж и, не угадав с упреждением, ушла в лес. Все стало ясно, люди после трудовой недели скоротали вечер пятницы за хоровым пением и решили встретить рассвет на берегу чудной реки с томиком Чехова в руках. Не желая быть внезапным участником в этом радостном мероприятии, так как с нами были двое детей, бужу второй экипаж и по-быстрому собравшись, мы покидаем это славное и, практически, безлюдное место.

Найдя ручеек, мы позавтракали кофием с гренками и вспомнили про узкоколейку, про которую вчера рассказывали мужики. Решаем ехать, пока не упремся, а потенциальные преграды в виде кордона заповедника и непроезжей дороги вполне могли быть. Кстати, в эту поездку был опробован фотонный отражатель, установленный на недавно приобретенный багажник, на фото он плоский, черный и надменный. Отражатель пришлось установить, из-за сильнейшего гула, возникающего в перекладинах багажника и реально задолбавшего в поездках. Со своей задачей отражатель справился, шум исчез, но вскоре он погиб, не в силах противостоять смертоносной силе турбулентности.

Перебравшись через ручей, дорога поворачивает на северо-запад и ведет в гору по мокрому лесу с непрерывными, запрещающими проезд плакатами, к излучине бывшей узкоколейки. Выбираемся на насыпь, которая находится все еще в хорошем состоянии и поворачиваем на юг, в сторону бывших деревень Арша и Юрюзань. Вокруг совершенно потрясающие виды, дорога идет по склону горы, пробитая сквозь скалы и курумник, на высоте около шестисот метров, сквозь деревья виден хребет Бакты и какие-то одинокие вершины.

Выскочив из леса попадаем на обширную поляну, на которой раскиданы остатки дворов деревни Юрюзань, тут же полуразрушенное здание бывшего депо — зрелище печальное, еще видны вросшие в землю шпалы.

Из Интернета: _Строительство узкоколейной железной дороги от станции Запрудовка, расположенной вблизи Катав-Ивановского завода (с 1939 года — город Катав-Ивановск) через Тирлян до Белорецкого Завода было начато в 1909 году. Сквозное движение по ней открылось в 1912 году. Очень непросто было провести эти 145 километров рельсового пути через многочисленные горные перевалы, в исключительно тяжёлых условиях. Белорецкая железная дорога стала выдающимся достижением инженерной мысли. Для старинных заводских посёлков, через которые она проходила, приход поезда означал второе рождение. _

Немногим дальше разрушенный мост через безымянный ручей:

А еще чуть дальше мост через речку Юрюзань:

Зрелище совершенно нереальное — вокруг давно нет ничего жилого, работающего, все заброшенное и заросшее травой, и тут, посреди камней и леса стоит целый мост, сохранившийся инженерный объект, забытый артефакт прошлого столетия. На фоне цветущей черемухи — совершенно сюрреалистический вид.

Одна из опор, лес постепенно возвращает свое.

Побродив вокруг, едем дальше, мост, словно обрадовавшись тому, что еще кому-то нужен, легко пропускает нас на ту сторону, изредка постукивая наколоченными по настилу досками.

Красота бывшей дороги — неописуема, для того, чтобы увидеть такое, нужно идти пешком ни один час, а тут все, не выходя из машины:

Вскоре дорога выныривает из леса, и тут же мы попадаем в некогда большой, а теперь доживающий свой век поселок Верхнеаршинский.

Начавшийся разрабатываться в 50-х годах рудник в Верхнеаршинске вскоре забросили, а узкоколейка сохранилась лишь благодаря тому, что многотысячный посёлок оказался «медвежьим углом» и никакого другого сообщения (кроме как тележного по лесной дороге с Николаевкой) сюда просто не было. В конце 80-х Верхнеаршинск был соединён с Николаевкой (а значит и с Тирляном и Белорецком) грейдерной дорогой. Был реконструирован и участок бывшего полотна узкоколейки (ставший также грейдерной дорогой) от этого посёлка до Верхнего Катава. И, несмотря на то, что проходил он по территории заповедника, этим участком всё же эпизодически пользовались для вывоза леса с делянок, расположенных на границе Челябинской области и Башкирии в районе села Александровка. Ветка Тирлян — 87 км (Верхнеаршинский) всё больше приходила в упадок. Часты стали отмены поездов (а поезд представлял собой обычно только тепловоз с одним пассажирским вагоном). Лишь во время покосов (середина июля — первое сентября), «по многочисленным просьбам трудящихся», к пассажирскому вагону прицепляли несколько платформ и теплушек (товарных вагонов). Ходил такой «покосный» поезд каждый день — утром до 87-го и вечером обратно, до Тирляна, собирая покосников.

Пройдя его насквозь, выходим на дорогу до Тирлянского, это тоже бывшая узкоколейка, только уже изрядно разбитая лесовозами, но все еще сохранившая красоту здешних мест.

Дальше знакомый маршрут: Белорецк, Учалы, Миасс, забитая до предела трасса М5 и, наконец, Челябинск, мы дома.

Пока, до новых встреч на бескрайних дорогах!