Детский поход по Таганаю 2014 года. На перьях

На Перьях — 15 июля 2014

Посреди ночи я замёрзла, и меня начало трясти. Это в спальнике, что согревал меня в подмосковные минус двадцать. При этом ногам было жарко — мёрз только верх возле капюшона. Пришлось натянуть флиску, но меня всё равно продолжало трясти. Во рту поселилось ощущение пустыни, глаза жутко заболели. «Пусть это будут глюки или горняжка», — подумала я, погружаясь в дремоту.

На утро, когда рассвело, к уже имеющимся ощущениям добавились забитая носоглотка и головокружение. Я продолжала надеяться на лучшее до того момента, как Юля из соседней палатки объявила подъём. Я села и поняла, что хочу только пить и лежать. Пришлось вытащить из аптечки в ногах, градусник и на десять минут выпасть из жизни. Наташа тем временем пыталась растолкать Сашу, которая отказывалась вставать в одиннадцать по-местному и в девять по Москве.

Спустя десять минут градусник оптимистично показал 38 и 4. Я не поверила шкале, и передала инструмент Наташе.

— С такой температурой к Юле. Она тебе даст лекарство, — заявила подруга. — Ура! У нас в этом походе больной. Мы будем его лечить.
— Радуешься, что есть на ком ставить опыты, — я шмыгнула носом и потянулась за лекарствами от насморка.
— А то.

Наташа вылезла из палатки и обрисовала ситуацию остальным, предложив мне что-нибудь вколоть. Юля сразу выдала мне таблетку и аскорбиновую кислоту. Азрат пытался накормить кашей, но руководитель это пресекла, заявив — организм сам знает, что сейчас лучше. Организм в это время вопил о желании выпить горячего чаю и побольше.

Когда вода вскипела, Наташа заварила мне чёрного чая, положила туда остатки имбиря, мёда, немного лимона с сахаром, а я высыпала половину пакетика с аскорбиновой кислотой. Следующие минуты были самыми лучшими. Я медленно пила горячий напиток, ощущая всем телом, как чай согревает не хуже тёплого солнышка.

Остальные, в том числе и дети, в это время давились увеличенной порцией каши и пытались поделить мою часть хлебцов и сладкого.

После завтрака я уползла обратно в палатку. Лекарство потихоньку действовало, у меня хватило сил отправить сообщения Алькор и Даше о своём состоянии. Маме я благоразумно решила про это не сообщать, пока не поправлюсь.

В час по местному времени были объявлены сборы. Я более-менее пришла в себя и даже запихнула спальник в мешок, правда, затягивала его Наташа, обещая мне взрыв сверхновой в компрессионнике.

Покачиваясь, я медленно вынесла все вещи на солнышко, и так же медленно запаковала в рюкзак, кроме вещей первой необходимости — аптечек, ушедших Наташе, флиски, коврика и бутылки с водой. Да, я, как и остальные собиралась подняться на Двуглавую, тем более состояние постепенно улучшалось. Вещи мы собирались оставить в приюте, с собой брали только самое необходимое. Родители несли вещи в детских рюкзаках, я в своём втором, что брался как раз для радиалок.

Хоть я и болела, но умудрилась запаковать вещи быстрее остальных. Остальные развлекались тетрисом — вещи из детских рюкзаков оказались лёгкими и объёмными, и никак не влезали в стройные дойтеры.

Тетрис сошёлся спустя два часа. Мы позвали детей с камней, нагрузили их маленькими рюкзаками, которые оказались неожиданно тяжёлыми. Азрат нагрузил нас, предрекая рождение вселенной в рюкзаке.

Мы дошли до приюта, где нам разрешили положить рюкзаки в сарае возле собачьей будки. Собака в этот раз даже не залаяла, а только повиляла хвостом.

Родители забрали рюкзаки у детей, Наташа заплатила 50 рублей за камеру хранения — мы сначала попытались заплатить за каждого по 50, но нас остановили со словами «Бери я за каждый, давно стал бы миллионером».

Подъём на Двуглавую сопку — это двести ступеней по железной лестнице и полутора километровый подъём по серпантинной дороге.

Мы время от времени останавливались. Восстанавливали дыхание, сидели, любовались деревьями вокруг нас, потому как долина стала видна только возле первых скал.

Юля на каждом привале сообщала высоту, сколько осталось идти и давление. За тридцать метров до конца подъёма нас обогнала семья, размышлявшая: повернуть назад или подняться — вдруг недалеко осталось.

Вскоре среди густого леса мы нашли скалы в виде арки, куда сразу побежали Саша с Ульяной. Они по позировали и полезли изучать дальше. Следом за ними отправилась Юля.

Я же поднялась по тропе, обогнула скалу с другой стороны и забралась к девочкам, кричавшим всем кого видели, что отсюда открывается потрясающий вид.

Действительно, два Таганайских хребта — Средний и Малый, далёкие горы, Златоуст и водохранилище и городской пруд были прекрасны видны. На соседней скале мы заметили флаг ВДВ, а потом среди сосен Юлю — ей не хватило место на нашей скале, она забралась на соседнюю.

Это был ещё не конец пути. Дальше от этих скал дорога пошла положе, вилась между деревьев и по скалам немногим меньше километра.

Вот мы добрались до Перьев, где дует ветер и лежат остатки телевышки — первой на Таганае. Мы сначала думали, что это триангуляционная вышка, но потом сошлись, что это всё же остатки телевизионного ретранслятора, подававшего сигналы в Златоуст в 50−60-х годах.

Возле неё я поняла, что достаточно подвигов совершила, и присела на сидушку возле скалы, где ветер не так сильно дул.

Сквозь дремоту я слышала, как прыгают по камням и ругаются девочки, как Юля с Наташей обсуждают похожесть скал на пейзажи Финрондзонга, добавляя: 100% уверенности, что это было здесь, у них нет. Обо мне вспомнили один раз, когда я слишком долго не мозолила глаза. Увидев меня под камнем, опять забыли.

Налазившись, Юля спустилась ниже к траве, и выбрала в качестве привала полянку с кострищем и железной штукой, похожей на дно кровати. Я спустилась к ней, сразу извлекла пенку с флиской и легла спать. Остальные устроились с перекусом неподалеку. Чем они занимались дальше, не знаю.

Я проснулась, когда Наташа начала настойчиво звать меня фотографироваться на фоне скал. Поборов лень, я доползла до места и прислонилась к скале. Сон всё же подлечил меня — появились силы для возвращения.

Спускаться мы решили другой тропой через Скалодром, я ехидно заметила, что мы можем уйти до нижнего указателя.

Скалодром тоже относится к Перьям, но стоит на отшибе и пользуется популярностью у альпинистов, благодаря почти вертикальным стенкам.

Саша с Ульяной сразу убежали вперёд. Я некоторое время шла рядом с Юлей, но после Скалодрома обогнала её.

Девочки шли по маркировке, а ниже, когда зашли в лесную часть — уже бежали, завидев, догоняющего взрослого в моём лице. Так что нам приходилось следовать за ними. Тропа постоянно уходила вправо, и у взрослых начали появляться подозрения, что мы идём не туда. С каждым шагом они становились всё сильнее и сильнее. Самый накал произошёл, когда я добралась до указателя «Скалодром 1,5 км, Белый ключ 1,2», который мы проходили вчера. Ульяша с Сашей в этот момент скрылись за поворотом.

Я остановилась и как можно громче позвала их, насколько мне позволяла простуда. Первой вернулась Ульяна. Я постучала палкой по щиту и спокойно сообщила, что они ушли не туда. Девочка быстро осознала ошибку и стала ждать остальных. Саша вернулась, когда обнаружила, что Уля не возвращается. Я повторила речь и ей. Втроём мы стали дожидаться остальных — девочки стояли и отгоняли комаров, я обессилено сидела под указателем.

Пришедшие матери сначала отругали девочек, в первую очередь за то, что они ломились с большой скоростью, не ждали остальных и могли убежать до Усадьбы. Потом посмеялись. Отдохнув, мы двинулись по тропе к Белому ключу. Опять с подъёмом и опять больше километра.

У Белого ключа я без сил опустилась на траву. Детям вручили рюкзаки и отправили на поляну. Родители пошли за вещами. Я посидела-посидела и пошла с Ульяной и Варей к поляне. Нашу успели занять, причём сделали это совсем недавно — вещи ещё не достали из рюкзаков, и не соверши мы крюк, могли бы встать, где стояли. Не повезло. Варя же начала переживать из-за своей баночки с солью и камнями, которую она спрятала там перед уходом. Ребёнок переживал, пока не пришёл папа, и они вместе пошли за ней. Дальше мы наблюдали самого счастливого в мире ребёнка со ржавой банкой от тушёнки, наполненной камнями, мхом и песком.

Вещи в лагерь принесли в два захода. Причём свой и мой рюкзак Арзат принёс одновременно — свой нёс на спине, мой на груди. Закончив переноску вещей, он рассказал:

— Когда я забирал первый рюкзак, пёс мне вильнул хвостом, второй — удивлённо на меня посмотрел. Когда я взял третий, он набросился на меня с лаем, типа «мужик, а не много тебе одному?»

Вещи Азрат всё же донёс и даже не пострадал.

Лагерь ставили без моего участия. С меня только потребовали горелку-экран-баллон-кастрюлю и еду, после чего я затащила рюкзак под тент, а вещи в палатку и заползла в спальник. Проверка температуры показала те же 38 и 4, о чём я сообщила Юле для мониторинга ситуации.

Наташа два раза приносила мне чай. Потом был ужин, чтение глав Урфина Джюса, ради них я даже приоткрыла дверь палатки и отключила плеер. Когда дети затихли, Азрат развёл костёр (или мне это показалось?), а Наташа с Юлей попели песни под гитару. Некоторые из них подпевала и Саша, лёжа возле меня.

Авторы фото Ю. Иванова, Н. Кузьмина

Часть первая. В поезде
Часть вторая. К Белому ключу
Часть третья. На перьях
Часть четвёртая. Гремучий ключ
Часть пятая. Тепло Таганая
Часть шестая. Киалимский кордон
Часть седьмая. На кордоне
Часть восьмая. Стало сыро
Часть девятая. Брод длиною в Таганай
Часть десятая. Златоуст
Часть одиннадцатая. Миасс